– А две их сучки тогда что там делали в то же самое время? – проворчал друг, явно сдаваясь.

– Что? – напрягся я.

– Я не сказал? Короче, с пятеркой саргов там были еще две сучки. Причем одна пахла так… даже не знаю как тебе и объяснить… Короче, был бы я там в шкуре, а не в коже, то лапы бы тряслись и подгибались, а хвост к пузу бы прилип, как у трусливой шавки. Охереть как на твой этот альфа-запах похоже, особенно когда ты кого-то ломаешь под себя как раз. Видать, какая-то очень высокоранговая сучка там отирала… Рус, куда ты?

Я уже несся по коридору в сторону подземного гаража, и Васька смог меня догнать только у дверей в него.

– Мужик, да что происходит?

– Еще не знаю, – огрызнулся я, не в состоянии сейчас вести связную беседу.

Она? Это может быть она? Но как? Вернулась? Спустя столько лет. В башке грохотало оглушительно, даже рева движка не слышал, не говоря уже о любых словах. Перекрестки, чужие панически или гневно сигналящие тачки, улицы, дома, мелькали где-то за пределами молотящего набатом в башке «Вернулась-вернулась-вернулась?»

– Где? – рыкнул, вывалившись из тачки на парковке перед банным комплексом.

Острый медный запах крови и смерти ударил в ноздри, хоть тротуар и успели уже отдраить. Тапок-Тапок, прощай дружище.

– Рус, несколько часов прошло, и столько народу тут уже потопталось… – но я его не слушал.

Отзвук аромата, того самого, единственного, того, что в моих крови и даже костях. Он, такой слабый и едва уловимый, поймал меня как жесточайшие клещи, вздыбливая все волосы на голове и теле, вгрызаясь в мозг, сжимая еще сильнее на сердце те самые когти, что не отпускали его, сколько бы я себя годами не убеждал в обратном. Этот аромат владел мною, он был огромной частью меня, почти всем мною. А еще всеми, кто был после меня.

Она вернулась. Снова появилась на моем пути, и тут же кто-то умер. На этот раз мой друг. И на этот раз я не буду тем, кто станет ее защищать. Не-е-ет, теперь я отплачу ей за все, за боль и потери.

– Мне нужны все самые свежие разведданные о Курта, Вась. – процедил я, вдыхая и выдыхая, испытывая все более сильное и мазохистское удовольствие-боль, что постепенно становилось холодной яростью предвкушения. – И готовьте все наши подвалы. Ловите каждого ублюдка из их стаи, какой вам попадется и сажайте туда. Пусть сидят, пока я не решу, что с ними делать.

Глава 4

– Эрин! – Георг бросился мне навстречу, стоило только пересечь границу поместья.

Я считанные секунды назад перекинулась из истинной формы, и его внезапное появление чуть не спровоцировало обратный процесс и нападение.

– Гера, ты рехнулся? – огрызнулась я на него. – Мать всех стай, тебе жить надоело что ли?

– Конечно, рехнулся, Рин! Хоть представляешь, как я переживал за тебя, когда ты не вернулась через оговоренное время? Хотел бежать искать, но прим Эдгар запретил вмешательство! Я тут уже таких троп натоптал, тебя выглядывая, – друг подступил ко мне и схватил за плечи – телесный контакт в коже без предварительного разрешения, за который любое другое существо в этом мире рисковало бы расплатиться своей жизнью. – Луна-заступница, Рин, ты почему в таком виде? Что случилось? Где твоя одежда? Было же оговорено, что вы с этим щенком Рахам не можете обращаться в первую встречу! Время ваших зверей не настало еще.

– Моя одежда пришла в негодность, Гера, – я повела плечами, освобождаясь, и пошла вперед. – Отец не лег спать еще, как думаешь?

– Да какой там! – Георг последовал за мной. – Он хоть и держит лицо, делая вид, что следование обычаям превыше всего, но тоже с ума сходит от беспокойства. Ты ведь его единственный потомок. Но объясни ты мне, что случилось? Неужели вы настолько далеко зашли с этим Рахам, что твое платье этого не пережило?

– Мое платье не пережило подлого нападения, Гера. Я сама чудом выжила и смогла отбиться. – И этим чудом был невесть откуда взявшийся человеческий мужчина, чей запах кажется намертво вцепился в мой нос и мозг, даже пробежка в шкуре не помогла его выветрить. Запах и воспоминание о том, как он сражался. Лютый, неистовый берсеркер, с искаженным холодным бешенством и забрызганным кровью моих врагов лицом, излучавший в пространство столько хищной беспощадной мощи, сколько я не ощущала до того дня ни от кого даже из своего племени. Даже от собственного отца, а уж прима сильнее ментально и физически я не знаю. Двое других людей никак не отпечатались в моей памяти, оставшись смутными размытыми тенями за его спиной.

– Отбиться, Рин? От кого?! – опешил Георг. – Этот щенок посмел напасть на тебя?

– Нет, это был не он. Рахам там вовсе не появился. Это были люди. Но сильные, подготовленные и явно знавшие с кем имеют дело. Я успела засечь у двоих клинки с серебряными лезвиями.

– Люди? Но… – договорить Георг не успел, я вошла в холл отцовского дома и тут же увидела родителя, стоящим на середине широкой лестницы, и склонила голову в приветствии.

Сразу же из угла появилась юная Лора, которую я недавно приблизила к себе, и аккуратно, чтобы не коснуться голой кожи, набросила на мои плечи накидку, скрывая наготу.

– Тебе есть что рассказать мне, Эрин, – произнес отец, не спрашивая, а утверждая.

– Да. Мы можем подняться к тебе в кабинет? – спросила уже я. Конечно, будь мы наедине, и я могла бы себе позволить ворваться к отцу без стука и разрешения, учитывая обстоятельства.

Но в присутствии посторонних он был не мой любящий отец, а прим стаи Курта Эдгар, и никак иначе. Соблюдение всех этих древних правил было очень важно для него.

– Идем, – развернулся он и стал подниматься.

– Прим Эдгар, могу ли я… – начал Георг, но отец оборвал его, махнув рукой.

– Иди, куда же мы без тебя.

Я рассказала отцу все как было, само собой, опуская факт вмешательства в драку людей, и, уж конечно, умолчала о том, что я совершила натуральное преступление – перекинулась при одном из них, чтобы спасти себе жизнь взрывной регенерацией оборота, и оставила свидетеля этого в живых. Наши законы на сей счет однозначны и неумолимы. Ради выживания и сохранения тайны всего нашего племени я обязана была его умертвить или забрать с собой и обратить, обрекая на вечное рабство, но вместо этого спала рядом на той убогой лежанке, восстанавливая силы, а проснувшись, не свернула шею и не вскрыла горло. Всего лишь минут пять смотрела, изучая его спящего, прежде чем уйти и не вспомнить в тот момент о непреложных законах, вбитых с появления на свет, и пытаясь осознать природу сумбурного трепета, который вызывало простое созерцание этого человека, во мне.

Отец слушал меня молча, с каменным лицом, и только потемневшие до черноты радужки и жесткие волны, исходящие от него и даже меня едва не раскачивающие своей силой, говорили о его скрытой ярости.

– Могу я говорить, прим Эдгар? – прохрипел Георг, которого уже слегка потряхивало от сдерживаемого гнева к концу моего рассказа и усилий справляться с ментальной мощью своего прима.

– Нет! – так тяжело уронил отец, что Георга согнуло, чуть не обрушивая на колени. – Ты не будешь тратить время на пустые разговоры, хилиарх-сарг, а вместо этого займешься своими прямыми обязанностями – начнешь подготовку к рейду на Рахам. Соберите сведения о местонахождении их прима и его семейства с вероломным ублюдком, что не оценил оказанной ему чести стать парой Эрин, а так же о том, где сконцентрированы их главные силы. Завтра с наступлением темноты все наши бойцы должны быть на позициях, и к утру стая Рахам перестанут существовать. Я сам поведу вас на них.

– Оте… – вскинулась я, но опомнилась. – Прим Эдгар, мне кажется, реагировать сразу и настолько жестко несколько излишне!

– Могу я приступать? – между тем вскочил Георг на ноги, готовый ринуться исполнять приказ. Он осмелился даже бросить на меня краткий упрекающий взгляд.

– Ступай! – дернул отец головой, и только когда за нашим хилиарх-саргом захлопнулась дверь, посмотрел на меня. – Эрин. Дочь моя, мне странно слышать от тебя о излишней жесткости. Мать всех стай, мы дали такой шанс этим жалким Рахам, ты согласилась снизойти до попытки взять в пару их будущего прима. И чем они нам отплатили? Попытались убить тебя! Да не будь я уверен в том, что семейство примов их стаи несет в себе чистую кровь, то давно уже раздавил их. Вместо того, чтобы ухватиться за возможность влиться в Курта или же хотя бы заручиться перемирием на долгие годы, эти идиоты решили, что способны противостоять нам и организовали это подлое нападение.